В Беларуси друзья и почитатели творчества называют его Джаггером, в Бельгии — «русским Джо Кокером». По паспорту он Олег Минаков. Прожив 14 лет в Бельгии, Олег сохранил белорусскую пяшчоту і дабрыню, а вот агульнай млявасці і абыякавасці да жыцця у него никогда не было.

— Созданная вами группа «Рублевая зона» была популярна не только в Беларуси, но и далеко за ее пределами. А почему вы исполняли композиции только с англоязычными текстами?

— Убежден, что английский язык больше всего подходит для рок-музыки. На всех других языках рок теряет свой драйв. Русский, как и белорусский язык, хорош для распевных песен, баллад и фольклора. И потом, в песнях на славянских языках очень большая смысловая нагрузка. В рок-музыке главенствует ритм. Поэтому комфортнее с англоязычными тексами.

Также была цель создать что-то интернациональное, и, не скрою, изначально планировалось прорваться за рубежи своей Родины.

— А цель прорыва? Слава или заработки?

— Нам очень хорошо жилось и работалось в Беларуси, Украине и России. На всех «Славянских базарах», «Таврийских Играх» других фестивалях «Рублевая зона» присутствовала. Была серьезная клубная работа. За три года мы сделали то, на что другим командам требовалось 10 лет. Наверное, я первый белорусский рок-музыкант, который всех учил «экономическому самолюбию»: за музыку надо получать хорошие деньги. И мы в те годы (1993-1997. — прим. ред.) хорошо зарабатывали: коллегам платили по 10 долларов за выступление, а нам — 500. Так что цель прорыва все-таки показать Европе, что белорусы не лаптем щи хлебают.

— Однако в Бельгию вы уехали без своих музыкантов. Что случилось?

— Как ни парадоксально, но сгубили группу водка, успех и достаток. Мои музыканты увлеклись алкоголем. Имея опыт работы на Западе в составе группы «Инспектор», я понимал, что для успеха необходим самоконтроль и высокая степень ответственности. Там все можно, кругом угощают и не только алкоголем, но при этом существует железная дисциплина. Там нельзя сказать: ах, у меня вчера был день рождения, поэтому сегодня не могу работать. Я понимал: увлечение алкоголем превращает моих коллег в ненадежных людей.

Никогда не рублю с плеча: всегда даю человеку три шанса: первый раз списываю на случайность, второй — думаю, может, совпадение, а когда кто-то третий раз наступает на грабли — понимаю, что это уже система. Расставаясь с коллегами, знал, что в Бельгии не найду инструменталистов такого уровня — там все хорошие музыканты при деле. После долгих поисков и проб я решил выступать сольно, гораздо меньше головной боли :).

— В Бельгию вы приехали по приглашению?

— Конечно, у меня был контракт с концертным менеджером. Однако события развивались непредсказуемо. Конец 90-х — это огромные перемены в мире музыки. В мире наступило время поп-музыки, начали создаваться группы в составе смазливых мальчиков и девочек модельного вида. Рок, джаз и блюз ушли на второй план. Бельгия не стала исключением. Поэтому как рок-музыкант я был менее востребован, но у меня неплохо получилось писать песни для поп-исполнителей. И одновременно работал в джаз-бэнде с очень крутыми музыкантами, и мы активно выступали по всей Европе.

— Олег, чем вы больше зарабатываете: композицией или выступлениями на сцене?

— Первое время я продавал свои песни исполнителям примерно так, как это до сих пор делают в Беларуси. Когда получил гражданство, вступил в Бельгийскую организацию защиты авторских прав и с тех пор стал получать авторские как композитор. В Бельгии, да и вообще на Западе авторское право основательно защищено. Не важно, где звучит твоя песня — авторские отчисляются регулярно раз в год. А если она звучит по радио, да еще находится в верхней строчке хит-парада, то гонорары довольно высокие! Для нескольких моих песен популярные европейские ди-джеи сделали танцевальные миксы. После чего мелодии песен претерпели значительные изменения, но все равно я получаю авторские отчисления.

Что касается выступлений на сцене, то их тоже хватает. Иногда участвую в крупных шоу, на которые съезжаются, по западным меркам, звезды второй величины: Lara Fabian, Chic, Tears for Fears, Level 42, John Miles, а также один из моих любимых артистов Джо Кокер — я с удовольствием исполняю его композиции, и публике это нравится. В Бельгии любят все проверенное временем, хорошо раскрученное, а вот в консервативной Англии наоборот — интересуются новым.

— Как вы относитесь к нашему закону о 75% отечественной музыки в эфире радио?

— Очень хорошо. Здесь Беларусь не придумала ничего нового. Аналогичный закон есть во Франции, Германии, Швеции. Это — абсолютно нормальная практика. В своей стране нужно отдавать приоритет местным артистам…

В Бельгии все наоборот — 75% отдано англо-американцем и лишь 25% остается бельгийцам — глобализация!

— В нашем белорусском эфире в последнее время много англоязычных песен, записанных белорусскими поп-исполнителями. Якобы все это делается с прицелом на завоевание публики в Европе…

— Не всем дано петь на иностранном языке, как на родном. Леонид Агутин — прекрасный музыкант, недавно выпустил англоязычный альбом. Музыка в нем шикарная. Но англоязычной публике режет слух плохое произношение, поэтому продажа альбома полностью провалилась. Никому на Западе не нужна русская или белорусская попса на английском языке! Белорусское должно быть белорусским!

— Живя 14 лет в Бельгии, вы присутствуете в культурном пространстве Беларуси. Расскажите об этом подробнее.

— На Net-радио в авторской программе «Частная коллекция» звучит музыка из моей коллекции. Передачу я стараюсь делать философскую, рассказываю всякие жизненные истории, выбираю такие вечные темы: любовь, деньги, алчность. Продюссирую белорусско-бельгийскую группу «Три кола».

Ребята живут в Бельгии, но исполняют музыку для белорусской и всей постсоветской публики. Клипы их показывают по белорусским и российским музыкальным каналам.

— Группа «Три кола» совсем не похожа на «Рублевую зону». Это ваш творческий эксперимент?

— Если долго заниматься серьезной музыкой, то может и крыша поехать. Необходим отдых. То, что я пишу для группы «Три кола», воспринимаю как анекдот. Тексты получаются легкие, стебные, что-то похожее в Беларуси делали «Ляписы» в начале своей карьеры, а теперь группа «Дрозды».

Ничего предосудительного в этом не вижу. В музыке хороши все жанры, стили и направления. «Инспектор», «Рублевая Зона» — группы, в которых я работал до отъезда в Бельгию, играли технически сложную музыку. Этот стиль я называю «музыка для музыкантов». Обычно коллегам нравится, а публике — только избранной. Для более широкого круга людей необходимо писать менее сложную, развлекательную музыку. Но в этом «легком жанре», на мой взгляд, недопустимы непрофессионализм, безвкусица и пошлость.

— Олег, в Беларусь вы приехали не только в отпуск, но и по делам. Не секрет, что затеваете?

— Никаких секретов. Мне поступило предложение поучаствовать в «Евровидении» от Бельгии. Однако я не хочу повторения ситуации с Александром Рыбаком. Я-то прожил в Беларуси гораздо больше, чем он. Не хочу, чтобы потом в прессе писали о бельгийском артисте белорусского происхождения. Поэтому предложил свою кандидатуру на «Евровидение -2011» от Беларуси. Пока в ответ — тишина…

Я, наверное, динозавр по взглядам и патриот в душе. Обидно за родную страну. Макс Фадеев очень хороший композитор. Но то, что он предложил Беларуси на «Евровидение» — это конец прошлого века в музыке. На европейский стандарт гламурные сопли с крылышками никак не тянут! Сейчас в Европе совершенно другая атмосфера, иная музыка в фаворе. Увы, в области поп-музыки Беларусь совсем не впереди планеты всей. Живя и работая в Европе, я понял, что и как надо делать, чтобы иметь успех на «Евровидении». В Беларуси знают лишь внешнюю сторону «Евровидения», я же знаю внутреннюю кухню этого процесса....

— Во сколько Беларуси обойдется ваше участие в конкурсе?

— Не совсем ко мне вопрос. Я понимаю, что участие страны в таком конкурсе, безусловно, стоит денег, но сейчас не хочу вникать в эти цифры. Что касается лично моего участия как композитора и певца, то в данном случае я обойдусь дешевле, чем московские композиторы и организаторы. Москва — город дорогой, Брюссель — дешевле…

— Если вы так и не услышите положительного ответа относительно «Евровидения»?

— В любом случае собираюсь выступить в Беларуси. Веду переговоры с Игорем Сацевичем, считаю «Яблочный чай» лучшей группой и именно с ней намерен выступать.

Записываем совместный альбом с Александром Растопчиным — экс-«песняром», он сейчас живет в Америке. Буду счастлив, если Валерий Дайнеко согласится поучаствовать в этом проекте. Что касается моей сольной пластинки, то она уже находится в процессе записи, материал отобран и это будет двойной диск, в котором на одной пластинке собраны электрические песни, на другой — акустические. Очень счастлив, что мой дорогой друг Валерий Дайнеко согласился спеть со мной дуэтом. Я его считаю лучшим голосом СНГ и одним из лучших в мире, без всякого преувеличения он входит в мой личный Top 10 Best Voices Of All Time!

— В последнее время замечена какая-то ностальгическая волна: давно эмигрировавшие артисты пытаются снова вернуться на нашу сцену, а некоторые и жить переехали в Беларусь. Каковы ваши планы?

— Жить, скорее всего, останусь в Бельгии, так как отлично чувствую себя там. Но приезжать хочу почаще, моя любовь к Родине с годами только укрепилась. Из культурного пространства Беларуси, как вы заметили, я не исчезал. И надеюсь, не исчезну. Участвовать в «Евровидении» от Беларуси можно и с бельгийским паспортом. Мне это интересно не только для того, чтобы засветиться, раскрутиться или заработать, а для того, чтобы принести победу своей Родине. Хотя второе место, на мой взгляд, будет не менее эффектно, но финансово более выгоднее, чем первое :). С победой Билана Россия потеряла миллионы долларов на организации и проведении шоу. Я такого счастья своей Беларуси не желаю: на шоу надо зарабатывать, а не терять.

— С бельгийским паспортом можно быть еще большим белорусом, чем некоторые тутэйшие. Тринадцать с половиной лет вы не были на Родине, что здесь порадовало в этот приезд?

— Эта поездка стала реальностью лишь благодаря Валерию Дайнеко, именно он все организовал. Огромный человеческий ему поклон за это! Я бы не отважился еще лет пять, точно. А порадовало очень многое… Встречи с мамой, бабушкой (а ей на минутку 94 года), дорогими моему сердцу друзьями. Перемены в архитектуре: таких красивых вилл и многоэтажек в конце 90-х еще не было, большие и забитые до отказа на любой вкус магазины, заметно возросший достаток людей. Когда я уезжал, хорошие иномарки можно было сосчитать по пальцам, а в этот раз я даже увидел пару Bentley! Люди одеты со вкусом и ярко! Меньше стало смурных лиц…. И, конечно же, наши белорусские красавицы! Самые красивые девушки и женщины в мире!

— А что-нибудь огорчило?

— В Беларуси меня поразило отношение богатых людей к людям с меньшим достатком. Оно мне напоминает крепостной строй, когда одни люди относились к другим как к людям низшего сорта. Меня это очень возмущает. На Западе нет понтов, у меня на них аллергия. Я — антипонтист.

— Понты на бытовом уровне: приобрести сумочку «под» какой-нибудь бренд, раздуть щеки, купив бэушную машину, просто смешны. А вот понты в музыке: спеть «под Мадонну», такими безобидными не кажутся.

— Всегда говорю молодым музыкантам: научитесь играть не «под фирму», а играйте «фирму», делайте свою качественную музыку. Ищите себя, не бойтесь экспериментировать! Я уже не молодой музыкант, но все еще нахожусь в поиске. Проходит время, меняются вкусы. Мне теперь интереснее баллады с джазовым уклоном, ритмически умеренные, лаконичные и простые по мелодии и аранжировке песни, уже не хочется играть забойный рок, я быстро устаю от той музыки, которая еще совсем недавно приносила мне удовольствие. Тяжелый рок и весь этот «тяжмаш» уже не для меня. В конце концов, смешно, когда взрослые дядьки скачут как тинэйджеры и так же одеваются и мыслят.

P.S. «Тяжмаш» — это и не моя музыка. Но после интервью у меня была возможность посмотреть последние выступления Олега «Джаггера» Минакова. Харизма, обаяние, классная музыка и вокал — это все о нем. И уж если Олег выйдет на сцену «Евровидения», то даст жару!